 Николай Егорович Лукианов, юрист; известен как профессионал, имеющий собственные взгляды на процессы, происходящие в чувашском национальном движении. Эти взгляды нередко отторгаются как противниками «национальной идеи», так и сторонниками. (Интервью с ним).
-Занимаетесь ли вы по-прежнему политикой?
-Я политикой занимаюсь, но, полагаю, что еще не наше время.
-Потому что национальные движения сейчас менее актуальны?
-Не согласен. Национальные движения, процессы, происходящие в них – актуальны по-прежнему. Они актуальны всегда. Но: пока не то время.
-Как и где зарабатываете?
-Оказываю помощь бизнесменам по юридическим вопросам. Помогаю брату, он – фермер. Мы закупили имущество обанкротившегося колхоза и готовимся восстанавливать хозяйство. Получается неплохо.
-Как оцениваете смену собственности в сельском хозяйстве?
-Перемена формы собственности в сельском хозяйстве – неминуема. Частники, собственники при умелом подходе и помощи со стороны государства могут поднять сельское хозяйство.
-Как эволюционируют ваши взгляды на специфику национальных процессов?
-Если в двух-трех словах, то можно сказать так: они систематизируются и структурируются.
-Национальные движения – в упадке?
-Нет, я так не считаю. Просто происходит определенная необходимая структуризация и систематизация движения.
-Какие позитивные моменты проявляются в этих движениях?
-В них стало больше прагматизма, рационализма, системности.
-А негативные моменты?
-Их много. Нам не хватает цивилизационного подхода, интеллекта, кадров, которые могли бы возглавлять движение.
-ЧАП в начале девяностых годов ставил вопрос о самоопределении Чувашии. Эти ориентиры изменились?
-Нет, в этом отношении мои взгляды не изменились. Но я - человек прагматичный. Приоритет, безусловно, остается, но в данном случае позиционируется как далекая цель. А задачи с изменением ситуации, безусловно, меняются. И политические, и экономические.
-Какую должность вы занимаете в ЧАП?
-Никакой. Дело в том, что Партии национального возрождения, ЧАП, как зарегистрированной официальной структуры, не существует. Партии регионального типа, регионального характера законом запрещены. Существуют только федеральные партии.
Тем не менее, идея, которой занимался ЧАП, существует, и будет существовать, пока есть народ.
-Вы, как политик, собираетесь куда-то баллотироваться?
-Нет. Не чувствую необходимости в том, чтобы люди моего типа, с моим мышлением, моими представлениями становились публичными политиками.
Сейчас такие люди заняты в других сферах, увлечены другими видами деятельности. Люди должны жить сегодняшней жизнью, у них есть семьи, дети, они должны питаться. Нельзя постоянно заниматься политикой, она - дело очень сложное, требующее высочайшей квалификации.
Хотя это не означает, что мы отбрасываем политическую деятельность и находимся вне ее.
-Кто вам помогает?
-Я - обеспеченный человек, мне помощь не нужна; я сам могу оказывать посильную помощь кому угодно.
-Этнические идеи не востребованы? Архаичны?
-Насчет архаики говорить нельзя. Есть идеи, которые востребованы всегда. Они присутствуют имманентно, применю такой термин, в самой нации, самом народе. Но должны создаваться определенные экономические предпосылки, чтобы идеи попали в повестку дня.
-Унификация проявляется на всех уровнях, вертикаль крепнет не только в России, но и в мире в целом. Усиливается глобализация.
Насколько в таких условиях возможна самореализация каждой отдельно взятой нации?
-В самом вопросе я не чувствую определенной логики, поскольку, я так полагаю, унификация и самореализация - не антагонистические понятия, напротив, они вполне совместимы.
-Дополняют друг друга?
-Не дополняют, но и не находятся в противоречии.
-В чем нуждается чувашская нация?
-Ей не хватает гармоничного вписывания в общемировые процессы. Мы слишком закрыты, «благодаря» своей ментальности; слишком оторваны от них.
Нам, как нации, необходимо находить свою нишу в процессе всемирной глобализации. Мы не можем быть от нее оторваны, это совершенно исключено. Я, как один из участников национального движения, полагаю: думать, что чуваши должны быть вне процессов общемирового значения, это значит обречь нацию на самоограничение, на оторванность от мира. Глобализация - объективный процесс, он будет происходить независимо от нашего желания и воли, нравится нам или не нравится. Сама жизнь, ее устройство толкают весь мир на дорогу в этом направлении.
-Сейчас глобализацию возглавляет США. Возможна ли смена лидеров? Сможет ли Россия возглавить процесс?
-Кто возглавляет, кто будет возглавлять – другой вопрос. Но в целом тенденция - всемирная, объективная. В силу определенных объективных причин Америка оказалась впереди планеты всей.
-Почему она?
-В силу менталитета самих американцев. Я был в США, жил там шесть месяцев в 1999 году по программе «Открытый мир» при Библиотеке Конгресса США. Американская сторона пригласила меня для знакомства с жизнью простых граждан, устройством их общественной, политической жизни.
-Знаете английский язык?
-Очень хорошо знаю английский, чувашский, татарский, русский. Владею всеми четырьмя языками. В языковом отношении для меня проблем не существует.
-Как вы выучили инглиш?
-Методика такая. Лет двадцать пять назад, когда вернулся из армии, я жил и работал в Новочебоксарске. Жаждал знаний, у меня появилось огромное желание изучить английский, который в школе не изучал. Закрывался в общежитии, брал самоучитель Котлера и учил. Заставлял себя ежедневно выучить десять- двадцать слов. Работая, постоянно мысленно повторял их; так накопил запас слов.
Учебник Котлера хорошо помню: до сих пор каждая буква перед глазами.
Затем начал работать над произношением, старался научиться воспринимать английскую речь на слух. Очень долгий был процесс. Потом учил язык в университете. Учил в Америке, где жил в простой семье, в штате Мичиган.
-Как оцениваете то, что происходит в России?
-Меня сегодняшняя ситуация вполне устраивает, хотя у меня есть свои соображения по поводу событий, происходящих в экономической и политической жизни.
Со знаком плюс следует оценить происходящие тенденции по углублению рыночных процессов, прежде всего.
Безусловно, очень важно, что человек получает экономическую свободу деятельности, возможность работать и зарабатывать.
Мне это очень нравится.
Процесс углубления рыночных отношений нас толкает к открытому обществу, участию в процессах, происходящих на европейском пространстве.
-Иногда говорят: чувашам не хватает смелости.
-Когда так говорят, то это может быть верно по отношению к тому, кто говорит, но не верно по отношению ко всей нации.
Чуваши - смелый народ. Я считаю, что, может, смелее никого и нет. Потому что я сам такой, и вижу вокруг себя смелых людей.
-Вы – известный спортсмен. Занимаетесь сейчас спортом?
-Продолжаю им заниматься, с учетом моих возрастных возможностей. Мне недавно исполнилось пятьдесят четыре года. Общеукрепляющим спортом занимаюсь.
-Вы – каратист?
-Да, был чемпионом Татарии в абсолютном весе в 1980 году.
-Какой у вас тогда был вес?
-Шестьдесят три килограмма.
-Как же вы стали абсолютным чемпионом?
-А вот так. Я был фанатом, фанатично занимался карате, фанатично дрался. …Хорошо еще, что руки – ноги тогда не переломал.
-Вы где учились?
-На юридическом факультете Казанского университета.
-А откуда родом?
-Из деревни Анаткасы Канашского района.
-Политика не помешала юридической практике?
-Нет. Как раз юридическая наука сама по себе способствует политической деятельности, поскольку они находятся на стыке, рядом.
-Есть мнение, что национальные движения прессингуются, подавляются. Ваша оценка?
-Не скажу за всех, но, я считаю, чувашское национальное движение и не прессингуется, и не подавляется.
Никоим образом, абсолютно!
Если мы чувствуем себя свободными и независимыми, нас никто прессинговать и подавлять не может.
Я думаю, что чувашское национальное движение ставит благородные общественные цели, причем, цели европейского порядка. Оно до сих пор ни разу не проявило себя с негативной стороны. Не сделало ничего такого, в чем можно было бы его упрекнуть.
-Ваше представление о жизни американцев оно как-то изменилось после вашего шестимесячного пребывания в США?
-Нет, не изменилось. Я увидел ее такой, какой себе и представлял.
Я понял, что американцы – гордая, свободная нация, у которой очень многому можно научиться.
-Чему, например?
-Чувству внутренней свободы. Чувству внутреннего достоинства. Уважению прав отдельной личности, а не общности, толпы.
-Но, утверждают, что все же россияне – народ коллектива.
-Наверное, наверное…
Но дело в том, что принцип коллективизма не должен находиться в противоречии с принципом свободы личности. Это самое главное. Коллективное не должно подавлять личное.
Для меня вопрос самостоятельности, личной свободы – не просто слова.
-Часто национальный вопрос сводят к языковому. Что вы по этому поводу думаете?
-Когда национальные движения говорят, прежде всего, о проблемах языка, это для меня не очень понятно.
В таком вопросе следует избегать альтернативности. По логике некоторых, получается, что знание русского языка предполагает незнание чувашского. Но они же не находятся в противоречии, а должны и способны гармонично сосуществовать!
Знание русского языка не может мешать знанию чувашского: наоборот, безусловно, только ему способствует.
Чем больше я знаю русский и другие языки, тем глубже узнаю чувашский.
Но у некоторых происходит обратное: это в силу провинциальности, забитости, неприобщенности к европейским ценностям.
Я полагаю: дело не в языке, а в личной свободе. Если я умен и внутренне свободен, то на любом языке свой интеллект смогу выразить.
Если я чувствую себя свободным, буду разговаривать на этом языке. Не говорят люди и не могут разговаривать на том или другом языке, если, общаясь на нем, они не чувствуют себя комфортно.
Я, разговаривая на родном языке, чувствую себя свободным, гордым и мощным. Безусловно, я не могу позволить подавить во мне личность.
-На каком языке вы говорите дома?
-У меня - трое детей. Они разговаривают дома на чувашском, но это вовсе не означает, что они не знают русский, английский…
Я никогда не заставлял своих детей разговаривать на своем родном языке. Но всегда говорил им: «Если будете чувствовать себя свободными и раскрепощенными, разговаривая на чувашском, вы будете на нем говорить».
Это проблема выбора. Если детей заставлять, то, становясь взрослыми, они будут отторгать язык, который им был навязан принудительно, искусственно, даже если его навязывали их родители.
Я - сторонник западных либеральных демократических ценностей, и против любого навязывания.
Кто нас сможет оскорбить, кроме самих себя?
-Что вам не нравится в национальном движении?
-Мне не нравится в национальном движении то, что люди, вовлеченные в него, не чувствуют свою ущербность.
Мы должны осознать свою ущербность, подавлять ее и бороться с нею. А искать врагов вовне – по национальному или социальному признаку, говорить о том, что кто-то нас давит и ущемляет, это совершенно бесперспективно. Бесполезная возня.
Потому с этими людьми я и разговаривать не хочу.
…Безусловно, буду с ними говорить, но иметь дело и отношения в национальном движении не могу. Мы друг друга не понимаем. Говорим хорошие слова, но не понимаем, потому что мы, в сущности, разные люди.
-Каким не должно быть национальное движение?
-Я считаю, что оно не должно замыкаться на национальных вопросах. А должно быть открытым: опен мовемент, опен сисаети, как говорят американцы.
Для меня без разницы: еврей, русский, татарин, чуваш, кто–то другой…Я рассматриваю вопросы в совершенно другой плоскости.
Важна внутренняя свобода. Отталкиваясь от этого, я ставлю цели и задачи. Поскольку я чувствую себя внутренне свободным, то хочу помочь и другим быть свободными.
Таков мой принцип.
Всем участникам национального движения хочу сказать: я - человек свободный, давайте я научу вас быть свободными!
…Когда каждый почувствует себя свободным, он будет ощущать себя гордым, сильным, богатым, самодостаточным.
-Получается, все дело – только в психологии?
-Безусловно, очень важны вопросы экономики, политического устройства, информационного обеспечения.
Например, когда я включаю телевизор, основной мой источник информации, там я даже в передачах на русском языке не чувствую, что на экране доминирует интеллект. Там чего только нет, но отсутствует основное.
Электронные СМИ настроены на примитивных личностей, на примитивов. Это меня не устраивает, на ТВ нечего смотреть.
В Америке, допустим, и форма, и способ подачи на ТВ как бы по определению изначально рассчитаны на свободную аудиторию, умного зрителя.
А у нас множество каналов на ТВ, но я, желающий услышать передачи - в том числе, и на чувашском языке, ограничен в возможностях получить достойную информацию, рассчитанную на свободного, умного человека, личность.
-Один собеседник сказал: «Когда я начинаю разговаривать на сложные темы, я автоматически перехожу на русский язык, потому что на чувашском не могу выразить многие формулировки и понятия».
Современный чувашский язык плохо разработан.
-Да, здесь есть реальная проблема.
Понятийный аппарат чувашского языка не приспособлен к современной урбанизированной жизни. А надо его приспосабливать. Это задача интеллектуалов, государства. Ведь именно для решения, в том числе, и этих вопросов национальные правительства и созданы. Сейчас же, складывается впечатление, правительственные структуры республики такого рода своих обязанностей не исполняют в необходимом объеме.
Из-за слабой адаптации чувашского языка к современным коммуникационным процессам вопрос лингвистики становится вопросом статусности. То есть: если говоришь на русском, то у тебя выше статус. Умнее, типа.
В английском тоже происходят, кстати, сложные неоднозначные процессы: с развитием урбанизации, глобализации он превращается как бы как в латынь, «математизируется». Поэтичность теряется, происходит лексическая механизация. Я в этой области не специалист, тем не менее, этот процесс происходит.
Çыпăçтарнисем: |
